В Госдуме что ни депутат, то лоббист. Все мы об этом знали, но говорить было как-то неловко. Многие же ещё с советских времен помнят: «Депутат – слуга народа!», хотя звучит эта фраза, как финал какого-то забытого анекдота. Чьими слугами являются сегодняшние депутаты, взяла на себя смелость определить НКО Трансперенси Интернешнл, внесенная Минюстом РФ в список НКО, выполняющая функцию иностранного агента. Сегодня они опубликовали свой доклад о лоббизме в Госдуме. Исследование не безупречное, но эта тема, которая заслуживает самого пристального внимания. России давно нужен закон о лоббистской деятельности, нужна прозрачность и больше разного рода исследований и расследований.
Ценно то, что о лоббизме вообще заговорили, как о проблеме. Он был, есть и будет. Даже в Советском Союзе существовал – отраслевой. Но в России до сих пор никак не могут принять соответствующую нормативную базу, хотя первый вариант закона «О регулировании лоббистской деятельности» бы предложен аж в 1992 году. И с тех пор законопроектов было штук десять.
Авторы упомянутого исследования провели кропотливую работу, изучив биографии и активность 450 действующих депутатов Госдумы. В итоге, получился неплохой справочник «кто есть кто» и карта с рекогносцировкой.
Но есть, конечно, и сомнительные моменты.
«Какие депутаты служат не только народу», – указано в подзаголовке исследования Трансперенси как бы с намеком на некую коррупционную составляющую деятельности парламентариев. Хотя в аннотации исследования есть оговорка, что исследователи никого ни в чем не обвиняют, осадок, конечно, остаётся. Почему? Да потому что профильной деятельностью организации является расследование коррупции. Ну и приписка о том, что «Центр антикоррупционных исследований и инициатив «Трансперенси Интернешнл-Р» внесена Министерством юстиции РФ в реестр …иностранных агентов» так же для некоторых не добавляет доверия к результатам. Ведь иноагент посягает едва ли не на суверенное право депутатов «решать вопросы» в тишине и тени.
Я общаюсь со многими депутатами, членами СФ и чиновниками самого разного уровня. И потому у меня возникли и другие вопросы к качеству исследования. Указано, например, про депутата, что он входит в группу «силовики» и представляет интересы минобороны, потому что на нём генеральские погоны. А по факту если и входит в какую-то группу, то в региональную и отстаивает интересы крупной ФПГ одного из субъекта федерации. Причем не своего родного. Или другой молодой парламентарий назван в качестве лоббиста некоей региональной группы, а по факту он близкий друг одного из высокопоставленных чиновников администрации президента и, во многом, в этом секрет его успеха.
Прозрачная методология, основанная на чётких индикаторах, к которой прибегло Трансперенси, это сильная сторона доклада – всё проверяемо и прозрачно. Но она же и ключевая его слабость: лоббизм по-русски избегает прозрачности и очень хорошо умеет прятаться.
Специалисты по решению вопросов находятся не только и не столько в парламенте, где утверждаются законы. Они гораздо чаще в исполнительных органах власти, где «ставят подпись». В силовых и надзорных органах, где «дают работать». В «авторитетных» общественных институтах, где «знают нужных людей».
Исследовать лоббизм не так-то просто, но нужно. И говорить об этом явлении необходимо. И закон о лоббистской деятельности принимать следует как можно скорее. Чтобы было цивилизовано, а не вот это всё…