Сегодня любой, кто интересуется историей спецслужб или просто отечественной историей, знает о легендарной группе «А» седьмого управления КГБ, созданной в 1974 году по распоряжению председателя КГБ Юрия Андропова. Но первые почти 20 лет подразделение было засекреченным и о нём разве что ходили слухи. Есть, мол, некий отряд советских суперменов, который решает любые самые нерешаемые задачи. В приходом гласности, завеса тайны начала приоткрываться, стали публиковать истории некоторых операций и журналисты окрестили нас «Альфой».
Кинохроник первых лет существования группы практически нет, а те, что есть – до сих пор грифом «секретно». Некоторые документы рассекречены, но большая часть – ещё в архивах. Даже многие фотографии тех лет особый отдел старался, если они появлялись, хранить в архивах или вовсе уничтожать: любая информация о группе не должна была просочиться во внешний мир. Но одна знаковая фотография, ставшая теперь одной из визитных карточек нашей группы, сохранилась. Она была сделана перед знаковой операцией по штурму Дворца Амина в Кабуле.
О той боевой командировке можно почитать в моих книгах «Крещенные небом» и «Люди А». Сейчас же – о том, что было перед самой командировкой и о фотографии.
В штабе группы «А» зазвонил телефон. Трубку поднял заместитель начальника отделения группы «А» капитан Виктор Карпухин. На том конце провода начальник 7-го Управления КГБ СССР генерал Алексей Бесчастнов. Группе объявляется срочный сбор.
Карпухин доложил о вводной генерала Бесчастнова и занялся вызовом сотрудников. Через полтора часа и сам генерал пожаловал в расположение подразделения. У машины его встречали заместители командира группы «А» Михаил Романов и Роберт Ивон. (Командир подразделения подполковник Геннадий Зайцев находился в госпитале, его обязанности исполнял заместитель Ивон).
Михаил Болтунов в книге «Золотые звезды Альфы» так описывает разговор:
– Значит так, Романов, тебе поручается сформировать группу сотрудников. Дело предстоит тяжелое и опасное. Едут добровольцы, малосемейные, лучше не женатые. …В общем, лучшие из лучших. Но учти: там не только вы, но и в вас стрелять будут.
Бесчастнов умолк, а Романов уже ждал приказа. Ну, все как положено, экипировка, оружие, боеприпасы, время убытия. Но вместо этого начальник управления сказал совсем другое:
– Часика через два-три отпусти ребят домой, к семьям. Легенда такая – едем на учения в Ярославль, возможно, и новый год прихватим.
Романов кого смог отпустил. А вот дежурному подразделению не повезло – дел невпроворот. Каждому нашлось занятие. Карпухина, как бывшего «погранца», отправили в пограничное училище – получать полевую форму. Когда выдали какие-то тропические куртки и штаны песчаного цвета, Виктор даже переспросил – не перепутали?
– Какую форму приказали, такую выдаем. Видать в горах или в пустыне потеть придется.
Карпухин промолчал, но подумал про себя, что прапор не далек от истины, уж не на Северный полюс в такой «песчанке» высадят. Это факт.
Сотрудникам не сообщали подробностей задания. Никто из членов семьи или друзей не должны были иметь даже малейшей возможности проболтаться. Постановка задач и инструктаж – уже на месте.
По боевому расчету к вылету готовились 22 человека. В ночь перед отправкой проверяли оружие, подгоняли форму, снаряжение. Геннадий Зудин как главный оружейник группы готовил списки, ведомости на получение боеприпасов.
Утром 22 декабря 1979 года группа сотрудников уже была на аэродроме «Чкаловский». Подразделению присвоили временное наименование «Гром». На взлетной полосе, готовый к полету, стоял самолет председателя КГБ Юрия Андропова, снаряженный для переброски «альфовцев» в… Афганистан.
Карпухин слышал краем уха, что несколько человек из их подразделения уже находились в Афганистане. Однако об этом знали не многие, да и те не ведали о цели командировки товарищей. Виктор Фёдорович в группе «А» был всего три месяца, но потихоньку привыкал к здешним порядкам. А закон тут был один — что необходимо знать, скажут командиры, что не скажут, того и знать не надо. Это старый чекистский принцип, проверенный временем.
Вылет задерживался. Дул сильный боковой ветер. Прошел час, другой… Наконец поступила команда на посадку, и сотрудники стали подниматься по трапу. Снизу кто-то из своих крикнул:
– Эй, ребята, замрите! – и щелкнул затвором фотоаппарата.
Карпухин оказался на середине трапа, слева от него – Глеб Толстиков, справа – Владимир Филимонов. Все ребята молодые, здоровые, веселые. Еще жив Дмитрий Волков, еще не потерял в бою руку Валерий Емышев. Еще никто в мире не знает, не ведает, какой бой им предстоит. Первый бой долгой, кровавой афганской войны. Для многих он станет переломным в судьбе. В том числе и для Виктора Карпухина.
А фотопленку с этим кадром, где они стоят на трапе андроповского самолета, несмотря на горячее желание «особиста» уничтожить ее, все- таки уберегли, сохранили. По прилету из командировки сделали фотографии и раздали своим. Так они и хранились, эти секретные фото, в семейных альбомах двадцать с лишним лет.
Михаил Болтунов приводит воспоминания участников операции о том полете…
«Летели с двумя посадками – в Актюбинске и в Ташкенте, где нас догрузили одеялами и матрацами. Тут мы вспомнили, что у одного из нас день рождения. Выпили по чуть-чуть, закусили… В это время явился представитель КГБ Узбекистана, который сообщил:
– Вы летите в Афганистан, где вам предстоит выполнить серьезное боевое задание.
Какое именно – он не сказал… Границу пересекли поздно ночью: кто- то уже подремывал, кто-то дожевывал сухой паек. Неожиданно в салоне погас свет, отключились все бортовые огни. Какое-то время летели в темноте на максимальной высоте. Наш командир тихо сказал:
– Давайте, ребята, приготовьте оружие…
Никто не знал, что ждет нас при посадке, как встретят. Во всяком случае догадывались – не хлебом-солью».
Но долетели без происшествий. Кровавая баня была позже. Для некоторых это историческое фото оказалось последним…