03.03.2020

Кошки, багаж, люди… Какая разница?

У «Аэрофлота» как-то не складывается с кошками и вообще с «живым грузом». В январе блогер Максим Чумаченко летел данной авиакомпанией из Нью-Йорка в Софию с пересадкой в Москве. Летел в компании трех котов, которых пришлось сдать в багаж. При пересадке в Шереметьево ему выдали две сломанные переноски и кошек, которые получили серьезные травмы. Одна из них умерла на борту самолета, вторая – скончалась у ветеринара, третья получила обморожение.
Чумаченко обвинил авиакомпанию в жестоком обращении с животными. Перевозчик возложил ответственность на компанию «Шереметьево Хэндлинг», которая занимается обработкой багажа и сухо извинился перед пассажиром, пообещав наказать грузчиков и изменить правила транспортировки животных. Хозяину кошек увещеваний не хватило, он обратился в МВД с требованием возбудить уголовное дело по факту жестокого обращения с его кошками, но дело не возбудили. Потому что это «случайность» и вообще всякое бывает с багажом.
Если бы случай был единичным, можно было бы, наверно, не замечать. Что такое три кота, когда сплошь и рядом с людьми не по-людски?
Но случай не единичный и даже в СМИ они попадают с печальной регулярностью. Вспомним хотя бы историю «жирного кота», которого хозяин отказался сдавать в багаж, а его за это лишили накопленных бонусных миль «за обман» – он преуменьшил реальный вес питомца.
Очевидно, что все эти истории говорят о низком уровне сервиса, жестоком обращении с животными и наплевательском отношении к своей репутации. Получается, что для «Аэрофлота» сдохшая кошка и отломанное колесико у чемодана – это одно и то же.
Но это, конечно, показатель отношения не только к кошкам и к багажу, а к своим пассажирам и вообще людям.
Похоже, это негативная сторона нашей ментальности, в которой жизнь ценится не так уж дорого. И не только кошачья, но что важнее – человеческая. А пример отношений главного авиаперевозчика с кошками лишь демонстрирует нам то, что мы каждый день ощущаем в повседневной жизни со стороны чиновников, различных служб и монополий, но не хотим признавать.