Первое, что приходит в голову, когда читаешь новости о подростках, задержанных при планировании подготовки теракта, это какие-то запреты: доступа к какой-либо информации в интернете, к интернет-покупкам, ужесточение «родительского контроля» и т.д. Но есть кое-что, что можно сделать не в репрессивном ключе. Но для этого надо признать, что наше общество не очень здорово в психологическом плане.
Вчера ФСБ отчиталась о задержании двух подростков в Керчи. Оперативники провели обыск в их квартирах и обнаружили взрывчатку и оружие. Задержанные рассказали, что они тренировались «на животных» и были последователями Влада Рослякова, который устроил массовое убийство в Керченском Политехническом колледже. Другого подростка задержали в Курганской области — он якобы знал о готовящихся нападениях, пока он проходит свидетелем.
Один из задержанных — 15-летний Данил Аниченко был в так называемой «зоне риска» — его знали в полиции еще до задержания. Два года назад с ним проводили профилактическую беседу по поводу фашистких символов, которые он публиковал у себя в соцсетях. Помимо этого, Даниил засветился в чатах, где обсуждал взрывчатку. Сообщается, что «даже после беседы он всё равно вступил в интернет-сообщество неонацистов, одним из участников которого являлся Влад Росляков».
Хорошо, что подросткам не дали совершить преступление. Плохо, что всё, что мы можем противопоставить подобной угрозе – работа спецслужб, которая после дела «Сети» вызывает всё меньше доверия общества.
Если вдуматься, то речь идет о проблемах с социальной адаптации этих подростков. Это проблема не спецслужб, а семьи и школы. Много лет в России существует институт школьных психологов, но эффективность его – ниже плинтуса. Потому что директора школ и чиновники от образования не видят в этом смысла и подходят к этому формально, для галочки. Должен быть психолог – пожалуйста, вот юная выпускница педагогического вуза на минимальную ставку и 1000-1500 учеников под её присмотром. Именно так работает институт школьных психологов в большинстве регионов России.
Школьные психологи, как правило, трудоустроены не в школах, а в специальных Центрах. К каждой, даже самой большой школе, прикреплены по одному-два психолога. Это минимум по 500 учеников на каждого. И не важно, идёт речь об элитной гимназии в центре большого города или о школе с трудными подростками на окраине рабочего городка. Один-два специалиста с зарплатой в 13-15 тыс. рублей. Даже забыв о микроскопическом размере оплату труда, нагрузка на школьного психолога за пределами физических возможностей. В итоге, вместо реальной психологической поддержки – профанация и, как говорят специалисты, девиантное и делинквентное поведение детей и подростков, а также депрессия и самоубийства – количество детских самоубийств в России в 2018 году достигло почти 800 случаев. Это страшная цифра, которую можно и нужно корректировать.
Институт школьных психологов должен перестать быть только «для галочки». Для этого нужна государственная программа, подразумевающая как увеличение количества специалистов в школах, так и увеличение оплаты их труда. И тогда постепенно, через пару-тройку лет, уверен, мы сможем увидеть снижение детской и подростковой преступности, количества детских самоубийств, случаев так называемого буллинга. Тогда меньше работы будет у полиции, ФСБ и ЦПЭ, которым не придется искать свастики на страницах во «ВКонтакте».
Но прежде всего надо признать, что нашему обществу требуется профессиональная психологическая помощь. А как сказал классик, «признание проблемы – половина успеха в её разрешении».
