11 августа, исполняется 29 лет со дня захвата заложников в СИЗО города Сухуми. Это была сложная, но при этом ставшая «эталонной», операция. О ней много сказано и написано, но до сих пор в ней много того, что следует осмыслять.
Красивые кадры художественных и документальных фильмов со спецагентами, которые десантируются без парашюта, стрельба с двух рук и отлаженная работа снайперов – это не только подготовка на уровне супергероев. Это, в первую очередь, детальное планирование и знание человеческой природы. Точнее, преступников и их психологии.
Сегодня я хочу посмотреть на ту историю с точки зрения психологии преступников, захвативших изолятор временного содержания. Уверен, во многом именно это понимание и знание психологии позволили тогда подразделению «А» вместе с краповыми беретами провести операцию как по нотам.
Напомню только некоторые вводные данные. 11 августа 1990 года в СИЗО города Сухуми семеро заключенных камеры №7 напали на сотрудника милиции, который в нарушение правил, открыл камеру без напарника, чтобы передать ведро, швабру и тряпку для уборки. Двое из сидельцев были приговорены к смерти – терять им было нечего. Милиционера, а также прибежавшего ответственного по изолятору, зеки взяли в заложники, завладев ключами от других камер. Открыв одну из камер, они не поверили своим глазам: одна из них была забита оружием (3000 единиц), другая – боеприпасами. Откуда они взялись? Перестройка, в стране накалялась атмосфера, возникали первые предпосылки к межнациональным конфликтам – республиканское МВД изымало оружие у местного населения.
В общем, через несколько минут более 70 уголовников были вооружены до зубов. Возник план – вырваться на свободу. Но здание было заперто снаружи. Итак, более 70 вооруженных опытных преступников, имеющие лидеров (двоих особо опасных преступников, приговоренных к высшей мере наказания) и… заложников.
Крики и стрельбу в СИЗО слышали многие. В городе нарастает паника. К зданию стягивают силы милиции. К стенам изолятора пришли родственники заключенных и родственники жертв, сидящих в изоляторе преступников. Руководство милиции совещается: стоит ли штурмовать? Пока принимается решение, проходит два дня, за которые преступники получают доступ к документам администрации и вычисляют так называемых «наседок» – сокамерников, сотрудничающих с администрацией СИЗО. Так у преступников возрастает количество заложников.
К исходу 13 августа местные власти признают своё бессилие: зеки не готовы сдаваться, а опасность нарастает. Бунтовщики бьют и запугивают заложников.
Стоит признать, что психологическое преимущество в этот момент на стороне заключенных, захвативших изолятор. Они держат в напряжении весь город, включая власти и правоохранительные органы. И они чувствуют это.
14 августа прилетают несколько десятков сотрудников антитеррористического подразделения «Альфа» во главе с легендарным Виктором Карпухиным. Так же в город прибывают 27 «краповых беретов» во главе с подполковником Сергеем Лысюком. Но что делать – пока не ясно.
Мои читатели, наверное, знают, что норматив группы «Альфа» на штурм самолета, захваченного террористами – всего 8 секунд. За это время надо не только обезвредить преступников, но и сберечь жизни – свои и заложников. Так вот пиковый момент спецоперации часто длится секунды, даже не минуты. Но этому предшествуют часы или даже сутки анализа, разработки сценариев и подготовки.
СИЗО – это крепость. Брать её штурмом – риск для жизни заложников. Главная задача – выманить преступников наружу. Это возможно только одним способом – пообещать им транспорт. Но они требуют БТР или вертолет на крышу изолятора. Им сообщают, что крыша не выдержит и обвалится. И в качестве уловки предлагают посадить вертолет перед зданием администрации города, куда они смогут подъехать на автобусе. Брать преступников предполагается тогда, когда они будут в автобусе.
Руководство МВД, которому подчиняются береты, против – будет стрельба, жертвы, а многие из служивых – солдаты-срочники. И это как раз психология. Иметь все властные полномочия – не значит иметь способность брать на себя ответственность. Альтернатив проведения операции нет.
Карпухин принимает решение обратиться напрямую к председателю КГБ Владимиру Крючкову по телефону.
– Нужно штурмовать изолятор, но милицейское руководство против…
– Вы считаете, можно провести операцию чисто?
– Да, – уверенно отвечает Карпухин. Он рисковал погонами, репутацией подразделения и жизнью, ведь командиры в «Альфе» всегда идут впереди.
– Берите руководство операции на себя, – ответил ему Крючков.
Сергей Лысюк также отдает приказ своим участвовать в операции, несмотря на запрет своего руководства. Берет ответственность на себя. Сейчас психологи сказали бы, что мы наблюдали феномен «ситуативного лидерства».
Я думаю, именно в этот момент операция начала становиться успешной. У операции теперь были ясные варианты сценариев и лидеры, берущие на себя ответственность за принятие решений.
Уголовники были убеждены, что контролируют ситуацию. Они понимали, что готовится штурм и предпринимали меры безопасности: у каждого окна по 5-6 ружей, оба лидера закрыты заложниками и другими преступниками так, что снайперы не достанут. Понимали, но чувствовали, что психологически ситуацию до сих пор контролируют они. И это был просчёт.
Здесь отчетливо видны все ключевые особенности личностей преступников, которые выделяются психологами:
– Плохая социальная приспособленность и неудовлетворенность своим положением в обществе.
– Импульсивность, которая проявляется в сниженном самоконтроле своего поведения, необдуманных поступках.
– Нравственно-правовые нормы не оказывают на их поведение существенного влияния.
– А ещё… неумение встать на точку зрения другого, посмотреть на себя со стороны.
– В результате правильная оценка ситуации у них еще более затрудняется, поскольку поведением управляют аффективные установки.
Дальше было то, что неоднократно описано: сложная, хорошо проработанная операция. Бандитам пообещали транспорт и предоставили микроавтобус. Спустя три часа 11 человек загрузились в «Рафик» и прогремел взрыв. Три группы окружили движущийся микроавтобус. С «Рафиком» было покончено, наверно, за минуту. Тем временем начался штурм здания. До этого державшие из застенков в страхе город бандиты от испуга начали расползаться по камерам, побросав оружие. Итог – освобождение заложников. Один раненный альфовец – Игорь Орехов. И раненный в ногу солдат Лебедь.
Сейчас, спустя 29 лет, задумываюсь не только о самом процессе освобождения заложников, но и психологическом аспекте: благополучный исход операции решился в момент, когда преступники потеряли психологическое доминирование над ситуацией. То есть, когда Карпухин взял на себя ответственность за весь ход событий. А это у него заняло даже меньше времени, чем норматив «Альфы» по освобождению самолета.