Президент Франции Эмманюэль Макрон назвал соперничество в сфере вакцин от COVID-19 «мировой войной нового типа». Потому что, по его словам, Россия и Китай через поставки вакцин пытаются – страшно представить – получить влияние. И добавляет, что Европа должна быть в состоянии производить вакцины сама. Казалось бы и спорить не о чем: должна.⠀
Будь я французским ура-патриотом, тоскующем по величию наполеоновского Парижа, я бы аплодировал грозному лидеру, который говорит о вакцинном суверенитете и во всем видит войну. Но вот слово «война»…
Я – гражданин России, русский офицер и, в отличии от Эммануэля Макрона, знаю, что такое война не понаслышке. От конкуренции с соперничеством её отличить нетрудно, поверьте.⠀
Но ведь и президент Франции – более чем не дурак. Он, как пишут, лучший ученик одного из главных философов XX века Поля Рикёра — ведущего исследователя герменевтики (теории интерпретации и понимания текстов). И то, что Макрон говорит сегодня, называется просто: «язык вражды», ну или «риторика ненависти». Кому как больше нравится.
Я, видевший ужасы первой и второй чеченской, а также Буденновск в 1995-м своими глазами, не могу так легко бросаться словом «война». Уверен, старик Рикёр, переживший две мировых войны и побывавший в плену, тоже не стал бы к рыночной конкуренции применять термин «война». А вот его ученик, «талантливый финансист» и президент Пятой республики Макрон – запросто. Это печально, потому что он, будучи политиком, сделал выбор: и Россия, и Китай – не конкуренты, не соперники, а… враги. Он отстаивает эту идею. Он строит политику Франции и влияет на политику ЕС исходя из этого заблуждения. И – главное – находит то, что ищет. Потому что это правило жизни: каждый находит в других ровно то, что ищет!
Коронавирус – общая беда. Страны делают всё, что могут для преодоления этой напасти, унесшей огромное количество жизней. Кажется, ковид – это очевидный повод для международного сотрудничества и налаживания отношений, но… талантливые политики находит возможности для вражды везде, где им удобно. Но всё же, почему же Макрон так хочет войну?